При фразе «трудное детство» у большинства людей ассоциативный ряд продолжается фразой «деревянные игрушки, прибитые к полу». А я просто посмеиваюсь и вспоминаю забавный случай, который произошёл в моём детстве.

Как у многих авторов здешних историй, детство у меня было увлекательным и связанным с компьютерами. Ничто не вечно в этом мире, в том числе и мой тогдашний «электронный друг». После поломки «спектрума» и вердикта мастера «восстановлению не подлежит» родители не очень долго думали и подарили один из клонов NES, наводнивших постсоветское пространство. Картриджи к ним были такие же неофициальные. Волею судьбы в одну из игр закрался прекраснейший баг: у персонажа был всего один хит-пойнт. Игра нам безумно нравилась из-за своей активности, частой смены локаций и нарастания сложности. А одна-единственная «жизнь» была невероятной «изюминкой» игры.

Только спустя пять лет, зайдя в гости к кому-то из приятелей, я увидел аналогичный, но только «нормальный» картридж. Приятель и все, кто сидели рядом, никогда не видели такого мастерства в прохождении игры. Мышечная память сработала прекрасно, и я за несколько минут, почти шутя, преодолел все те препятствия, на которые у них уходила неделя.

На застывший в воздухе и всё-таки озвученный позже вопрос: «Чёрт подери, как, как у тебя это получается?! Это же почти невозможно!» я мысленно махнул рукой, попытался что-то невнятно объяснить, а потом просто промолчал.

Спасибо тебе, Bucky O’Hare, за невероятное и безумно весёлое «трудное» детство!